Asteratos писал(а):Хэл бэздарности рад
Дохлым смайлом
Благодорит за бэлибэрду
так уж принято в аду...
Стихи...
Модератор: Аид
- garga
- Астролог
- Сообщения: 9596
- Зарегистрирован: 24 июн 2009, 19:52
- Откуда: ото всюду
- Контактная информация:
Регистратура и процедурная здесь — https://www.facebook.com/alegasveles/ и здесь — http://astrojyoti.ucoz.ru/
Приоритеты мне ясны,Аннилори писал(а):Слова: Алексей Кортнев и группа “Несчастный случай”007 писал(а):
Вот, девчата, не пойму я -
Чем вам Катя насолила..
...И подвергли остракизму...
Музыка: из к/ф “Генералы песчаных карьеров”
За что Герасим утопил Муму,
Я не пойму, я не пойму.
В каком бреду он был, в каком дыму?
Ведь не к добру, не по уму.
Что он за чувства чувствовал внутри,
Когда она пускала пузыри?
Они брели по берегу вдвоём,
Уже была близка беда.
Муму манил прохладный водоём,
И вот тогда, и вот тогда
Он привязал к Муме два кирпича –
Глаза садиста, руки палача.
Мума могла бы ещё долго жить,
Растить щенков, гонять гусей.
Зачем Герасим стал её топить
В пруду, к стыду России всей?
С тех пор в любой порядочной семье
Всегда жива легенда о Муме.
Живи, но помни, что однажды в дом
К тебе судьба войдёт с метлой,
Тогда скули себе, виляй хвостом –
Судьба глуха, как тот немой.
Не зарекайтесь, люди, от чумы,
Сумы, тюрьмы и участи Мумы,
Мумы, Мумы...
Ведь для примера взят не Тютчев -
Гораздо больше по душе
Псевдостишки... "Несчастный случай"...
Memento topori!
- chela
- Сообщения: 10360
- Зарегистрирован: 06 ноя 2007, 18:06
- Откуда: Покрывало бедности - дар очищения.
Песня Еремушке
"Стой, ямщик! жара несносная,
Дальше ехать не могу!"
Вишь, пора-то сенокосная -
Вся деревня на лугу.
У двора у постоялого
Только нянюшка сидит,
Закачав ребенка малого,
И сама почти что спит;
Через силу тянет песенку
Да, зевая, крестит рот.
Сел я рядом с ней на лесенку,
Няня дремлет и поет:
"Ниже тоненькой былиночки
Надо голову клонить,
Чтоб на свете сиротиночке
Беспечально век прожить.
Сила ломит и соломушку -
Поклонись пониже ей,
Чтобы старшие Еремушку
В люди вывели скорей.
В люди выдешь, все с вельможами
Будешь дружество водить,
С молодицами пригожими
Шутки вольные шутить.
И привольная, и праздная
Жизнь покатится шутя..."
Эка песня безобразная!
"Няня! Дай-ка мне дитя!"
- "На, родной! да ты откудова?"
- "Я проезжий, городской."
- "Покачай; а я покудова
Подремлю... да песню спой!"
- "Как не спеть! спою, родимая,
Только, знаешь, не твою.
У меня своя, любимая...
- Баю-баюшки-баю!
В пошлой лени усыпляющий
Пошлых жизни мудрецов,
Будь он проклят, растлевающий
Пошлый опыт - ум глупцов!
В нас под кровлею отеческой
Не запало ни одно
Жизни чистой, человеческой
Плодотворное зерно.
Будь счастливей! Силу новую
Благородных юных дней
В форму старую, готовую
Необдуманно не лей!
Жизни вольным впечатлениям
Душу вольную отдай,
Человеческим стремлениям
В ней проснуться не мешай.
С ними ты рожден природою -
Возлелей их, сохрани!
Братством, Равенством, Свободою
Называются они.
Возлюби их! на служение
Им отдайся до конца!
Нет прекрасней назначения,
Лучезарней нет венца.
Будешь редкое явление,
Чудо родины своей;
Не холопское терпение
Принесешь ты в жертву ей:
Необузданную, дикую
К угнетателям вражду
И доверенность великую
К бескорыстному труду.
С этой ненавистью правою,
С этой верою святой
Над неправдою лукавою
Грянешь божьею грозой...
И тогда-то..." Вдруг проснулося
И заплакало дитя.
Няня быстро встрепенулася
И взяла его, крестя.
"Покормись, родимый, грудкою!
Сыт?.. Ну, баюшки-баю!"
И запела над малюткою
Снова песенку свою...
Некрасов Николай Алексеевич
"Стой, ямщик! жара несносная,
Дальше ехать не могу!"
Вишь, пора-то сенокосная -
Вся деревня на лугу.
У двора у постоялого
Только нянюшка сидит,
Закачав ребенка малого,
И сама почти что спит;
Через силу тянет песенку
Да, зевая, крестит рот.
Сел я рядом с ней на лесенку,
Няня дремлет и поет:
"Ниже тоненькой былиночки
Надо голову клонить,
Чтоб на свете сиротиночке
Беспечально век прожить.
Сила ломит и соломушку -
Поклонись пониже ей,
Чтобы старшие Еремушку
В люди вывели скорей.
В люди выдешь, все с вельможами
Будешь дружество водить,
С молодицами пригожими
Шутки вольные шутить.
И привольная, и праздная
Жизнь покатится шутя..."
Эка песня безобразная!
"Няня! Дай-ка мне дитя!"
- "На, родной! да ты откудова?"
- "Я проезжий, городской."
- "Покачай; а я покудова
Подремлю... да песню спой!"
- "Как не спеть! спою, родимая,
Только, знаешь, не твою.
У меня своя, любимая...
- Баю-баюшки-баю!
В пошлой лени усыпляющий
Пошлых жизни мудрецов,
Будь он проклят, растлевающий
Пошлый опыт - ум глупцов!
В нас под кровлею отеческой
Не запало ни одно
Жизни чистой, человеческой
Плодотворное зерно.
Будь счастливей! Силу новую
Благородных юных дней
В форму старую, готовую
Необдуманно не лей!
Жизни вольным впечатлениям
Душу вольную отдай,
Человеческим стремлениям
В ней проснуться не мешай.
С ними ты рожден природою -
Возлелей их, сохрани!
Братством, Равенством, Свободою
Называются они.
Возлюби их! на служение
Им отдайся до конца!
Нет прекрасней назначения,
Лучезарней нет венца.
Будешь редкое явление,
Чудо родины своей;
Не холопское терпение
Принесешь ты в жертву ей:
Необузданную, дикую
К угнетателям вражду
И доверенность великую
К бескорыстному труду.
С этой ненавистью правою,
С этой верою святой
Над неправдою лукавою
Грянешь божьею грозой...
И тогда-то..." Вдруг проснулося
И заплакало дитя.
Няня быстро встрепенулася
И взяла его, крестя.
"Покормись, родимый, грудкою!
Сыт?.. Ну, баюшки-баю!"
И запела над малюткою
Снова песенку свою...
Некрасов Николай Алексеевич
"Человек имеет право. И это право - крепостное".
В Раю я, к сожаленью не была.Топор писал(а):Клеймит клеймящих забываяЕва писал(а):изьяны унизить противно
...о зеркале.
Давно-ль из Рая?
Я из того же, что и все, дерьма.
И так же не клеймила ни кого.
Меня лишь затошнило от всего.
Топор, Вы МОЛОДЕЦ!
Тут лести нет, а благодарность,
четкости и резкости удара.
И в зеркале себя я увидала.
- Asteratos
- Сообщения: 263
- Зарегистрирован: 02 сен 2010, 20:14
- Откуда: [email protected]
В горах мое сердце
В горах мое сердце… Доныне я там.
По следу оленя лечу по скалам.
Гоню я оленя, пугаю козу.
В горах мое сердце, а сам я внизу.
Прощай, моя родина! Север, прощай, –
Отечество славы и доблести край.
По белому свету судьбою гоним,
Навеки останусь я сыном твоим!
Прощайте, вершины под кровлей снегов,
Прощайте, долины и скаты лугов,
Прощайте, поникшие в бездну леса,
Прощайте, потоков лесных голоса.
В горах мое сердце… Доныне я там.
По следу оленя лечу по скалам.
Гоню я оленя, пугаю козу.
В горах мое сердце, а сам я внизу!
Роберт Бернс.
В горах мое сердце… Доныне я там.
По следу оленя лечу по скалам.
Гоню я оленя, пугаю козу.
В горах мое сердце, а сам я внизу.
Прощай, моя родина! Север, прощай, –
Отечество славы и доблести край.
По белому свету судьбою гоним,
Навеки останусь я сыном твоим!
Прощайте, вершины под кровлей снегов,
Прощайте, долины и скаты лугов,
Прощайте, поникшие в бездну леса,
Прощайте, потоков лесных голоса.
В горах мое сердце… Доныне я там.
По следу оленя лечу по скалам.
Гоню я оленя, пугаю козу.
В горах мое сердце, а сам я внизу!
Роберт Бернс.
АНДРЕЕВ ДАНИИЛ, "Серебряная ночь Пророка"
Над белоснежною Меккою - гибкой планеты хвост,
Дух песков накалённых и острых могучих звёзд.
Звёзды вонзают в душу тысячи звонких жал...
Благоговейный трепет сердце Пророка сжал.
Слышится ближе, ближе шум непомерных крыл:
Конь с человечьим ликом россыпи неба скрыл;
Грива - белыми волнами, сам он - словно туман;
Имя коню - Молния, эль-Бохран.
Мчит Пророка на север десятикрылый гонец,
Хлещет сирийский ветер, душит, и наконец,
Весь запылён пустынею, сполохами палим,
Сходит ночной наездник в спящий Иерусалим.
В уединённом храме ждут Моисей и Христос,
Вместе молятся трое до предрассветных рос.
И в выси, откуда Солнце чуть видимо, как роса,
Конь ездока возносит на Первые Небеса.
Иерархии гигантские ширятся впереди:
Между очами ангела - тысяча дней пути...
Но на последнее Небо глагол непреклонный звал:
Скрывают лик Аллаха семьдесят покрывал,
И за покрывалами - голос, как ста водопадов шум,
Как опоясанный громом и молниями самум:
- Восстань и гляди, избранник, вдоль всех городов и стран,
Провозглашай народам Мой истинный Аль-Коран! -
Головокруженье... омут... отпрянувшие Небеса,
Звёзды, летящие вверх... Гаснущие голоса...
Толща холодных туч... старый кирпич стен...
Ещё не остывшее ложе и плоти свинцовый плен.
По-прежнему бдит над Меккой белой кометы хвост,
Дух песков остывающих и острых могучих звёзд.
http://mavlid-konkurs.ru/index.php?opti ... 5&Itemid=2
Над белоснежною Меккою - гибкой планеты хвост,
Дух песков накалённых и острых могучих звёзд.
Звёзды вонзают в душу тысячи звонких жал...
Благоговейный трепет сердце Пророка сжал.
Слышится ближе, ближе шум непомерных крыл:
Конь с человечьим ликом россыпи неба скрыл;
Грива - белыми волнами, сам он - словно туман;
Имя коню - Молния, эль-Бохран.
Мчит Пророка на север десятикрылый гонец,
Хлещет сирийский ветер, душит, и наконец,
Весь запылён пустынею, сполохами палим,
Сходит ночной наездник в спящий Иерусалим.
В уединённом храме ждут Моисей и Христос,
Вместе молятся трое до предрассветных рос.
И в выси, откуда Солнце чуть видимо, как роса,
Конь ездока возносит на Первые Небеса.
Иерархии гигантские ширятся впереди:
Между очами ангела - тысяча дней пути...
Но на последнее Небо глагол непреклонный звал:
Скрывают лик Аллаха семьдесят покрывал,
И за покрывалами - голос, как ста водопадов шум,
Как опоясанный громом и молниями самум:
- Восстань и гляди, избранник, вдоль всех городов и стран,
Провозглашай народам Мой истинный Аль-Коран! -
Головокруженье... омут... отпрянувшие Небеса,
Звёзды, летящие вверх... Гаснущие голоса...
Толща холодных туч... старый кирпич стен...
Ещё не остывшее ложе и плоти свинцовый плен.
По-прежнему бдит над Меккой белой кометы хвост,
Дух песков остывающих и острых могучих звёзд.
http://mavlid-konkurs.ru/index.php?opti ... 5&Itemid=2
- Asteratos
- Сообщения: 263
- Зарегистрирован: 02 сен 2010, 20:14
- Откуда: [email protected]
РАЗГОВОР ПОЭТА С ЕГО ДУШОЙ
I
Душа. Вступи в потемки лестницы крутой,
Сосредоточься на кружном подъеме,
Отринь все мысли суетные, кроме
Стремленья к звездной вышине слепой,
К той черной пропасти над головой,
Откуда свет раздробленный струится
Сквозь древние щербатые бойницы.
Как разграничить душу с темнотой?
Поэт. Меч рода Сато — на моих коленях;
Сверкает зеркалом его клинок,
Не затупился он и не поблек,
Хранимый, как святыня, в поколеньях.
Цветами вышитый старинный шелк,
Обернутый вкруг деревянных ножен,
Потерся, выцвел — но доныне должен
Он красоте служить — и помнит долг.
Душа. К чему под старость символом любви
И символом войны тревожить память?
Воображеньем яви не поправить,
Блужданья тщетных помыслов прерви;
Знай, только эта ночь без пробужденья,
Где все земное канет без следа,
Могла б тебя избавить навсегда
От преступлений смерти и рожденья.
Поэт. Меч, выкованный пять веков назад
Рукой Монташиги, и шелк узорный,
Обрывок платья барыни придворной,
Пурпуровый, как сердце и закат,-
Я объявляю символами дня,
Наперекор эмблеме башни черной,
И жизни требую себе повторной,
Как требует поживы солдатня.
Душа. В бессрочной тьме, в блаженной той ночи,
Такая полнота объемлет разум,
Что глохнет, слепнет и немеет разом
Сознанье, не умея отличить
"Где" от «когда», начало от конца -
И в эмпиреи, так сказать, взлетает!
Лишь мертвые блаженство обретают;
Но мысль об этом тяжелей свинца.
II
Поэт. Слеп человек, а жажда жить сильна.
И почему б из лужи не напиться?
И почему бы мне не воплотиться
Еще хоть раз — чтоб испытать сполна
Все, с самого начала: детский ужас
Беспомощности, едкий вкус обид,
Взросленья муки, отроческий стыд,
Подростка мнительного неуклюжесть?
А взрослый в окружении врагов? -
Куда бежать от взоров их брезгливых,
Кривых зеркал, холодных и глумливых?
Как не уверовать в конце концов,
Что это пугало — ты сам и есть
В своем убогом истинном обличье?
Как отличить увечье от величья,
Сквозь оргию ветров расслышать весть?
Согласен пережить все это снова
И снова окунуться с головой
В ту, полную лягушачьей икрой
Канаву, где слепой гвоздит слепого,
И даже в ту, мутнейшую из всех,
Канаву расточенья и банкротства,
Где молится гордячке сумасбродство,
Бог весть каких ища себе утех.
Я мог бы до истоков проследить
Свои поступки, мысли, заблужденья;
Без криводушья и предубежденья
Изведать все, — чтоб все себе простить!
И жалкого раскаянья взамен
Такая радость в сердце поселится,
Что можно петь, плясать и веселиться;
Блаженна жизнь, — и мир благословен.
Уильям Батлер Йейтс
I
Душа. Вступи в потемки лестницы крутой,
Сосредоточься на кружном подъеме,
Отринь все мысли суетные, кроме
Стремленья к звездной вышине слепой,
К той черной пропасти над головой,
Откуда свет раздробленный струится
Сквозь древние щербатые бойницы.
Как разграничить душу с темнотой?
Поэт. Меч рода Сато — на моих коленях;
Сверкает зеркалом его клинок,
Не затупился он и не поблек,
Хранимый, как святыня, в поколеньях.
Цветами вышитый старинный шелк,
Обернутый вкруг деревянных ножен,
Потерся, выцвел — но доныне должен
Он красоте служить — и помнит долг.
Душа. К чему под старость символом любви
И символом войны тревожить память?
Воображеньем яви не поправить,
Блужданья тщетных помыслов прерви;
Знай, только эта ночь без пробужденья,
Где все земное канет без следа,
Могла б тебя избавить навсегда
От преступлений смерти и рожденья.
Поэт. Меч, выкованный пять веков назад
Рукой Монташиги, и шелк узорный,
Обрывок платья барыни придворной,
Пурпуровый, как сердце и закат,-
Я объявляю символами дня,
Наперекор эмблеме башни черной,
И жизни требую себе повторной,
Как требует поживы солдатня.
Душа. В бессрочной тьме, в блаженной той ночи,
Такая полнота объемлет разум,
Что глохнет, слепнет и немеет разом
Сознанье, не умея отличить
"Где" от «когда», начало от конца -
И в эмпиреи, так сказать, взлетает!
Лишь мертвые блаженство обретают;
Но мысль об этом тяжелей свинца.
II
Поэт. Слеп человек, а жажда жить сильна.
И почему б из лужи не напиться?
И почему бы мне не воплотиться
Еще хоть раз — чтоб испытать сполна
Все, с самого начала: детский ужас
Беспомощности, едкий вкус обид,
Взросленья муки, отроческий стыд,
Подростка мнительного неуклюжесть?
А взрослый в окружении врагов? -
Куда бежать от взоров их брезгливых,
Кривых зеркал, холодных и глумливых?
Как не уверовать в конце концов,
Что это пугало — ты сам и есть
В своем убогом истинном обличье?
Как отличить увечье от величья,
Сквозь оргию ветров расслышать весть?
Согласен пережить все это снова
И снова окунуться с головой
В ту, полную лягушачьей икрой
Канаву, где слепой гвоздит слепого,
И даже в ту, мутнейшую из всех,
Канаву расточенья и банкротства,
Где молится гордячке сумасбродство,
Бог весть каких ища себе утех.
Я мог бы до истоков проследить
Свои поступки, мысли, заблужденья;
Без криводушья и предубежденья
Изведать все, — чтоб все себе простить!
И жалкого раскаянья взамен
Такая радость в сердце поселится,
Что можно петь, плясать и веселиться;
Блаженна жизнь, — и мир благословен.
Уильям Батлер Йейтс
- Screamingflower
- Сообщения: 1525
- Зарегистрирован: 19 ноя 2007, 21:29
- Откуда: Russia
- Asteratos
- Сообщения: 263
- Зарегистрирован: 02 сен 2010, 20:14
- Откуда: [email protected]
- Asteratos
- Сообщения: 263
- Зарегистрирован: 02 сен 2010, 20:14
- Откуда: [email protected]
Спасибо.Screamingflower писал(а):Вадиму:
Уже и день прошёл, и ночь прошла
сиянием безвестного поэта.
На полку положила, что ждала,
и колкие заколки лета.
На берегу у красочной реки
легки лучами света волны.
Разбилось сердце но не на куски,
на песни, те что помню.
Доброта в Ваших строчках.
Вот - что-то навеяло:
Носился ветер в облаках
Колодой карт в твоих руках.
Ты тасовала наобум.
А камень падал с высоты.
…Он, сумасшедший, распродал
Свои грошовые холсты,
И все бы, в общем, ничего.
Но Ты в волнении, мой Бог.
Тебе мерещится подвох.
Влюблен, но как же объяснить?
Толпу оскаленных зеркал
Не всем дано перехитрить.
Но Ты же видишь, Он влюблен,
В часовню заперся, и вновь
Глядит за белый горизонт
В летящий камень с высоты.
Не дан ответ на Твой вопрос.
И он в досаду перерос –
Его уж двести лет назад
Сожрали Червь и Скорпион.
А ветер клочья разбросал
Неадресованных письмен.
Экскаустос.
Веду астроконсультации на канале телеграмм: +7 964 348 7167
- On the lee
- Сообщения: 1002
- Зарегистрирован: 17 авг 2010, 14:51
Первые снежинки закружились на ветру,
Ты поймай снежинку в руки быстро, на лету.
И она растает тут же от тепла твоей руки,
И вернутся с бабьим летом тёплые деньки.
Будет солнце снова ярким, и тепло опять
В сентябре вернется к нам, и время повернется вспять,
Осень превратится в лето - снова всё наоборот,
Ты поверь, тепло и лето непременно к нам придёт!
Ты поймай снежинку в руки быстро, на лету.
И она растает тут же от тепла твоей руки,
И вернутся с бабьим летом тёплые деньки.
Будет солнце снова ярким, и тепло опять
В сентябре вернется к нам, и время повернется вспять,
Осень превратится в лето - снова всё наоборот,
Ты поверь, тепло и лето непременно к нам придёт!