Стихи...
Модератор: Аид
Проспала все))marfutis писал(а):Где же сама Йолка???
Сейчас же распродажи. Мальчики в Timberland рассказали, что с понедельника расчеты будут вестись по курсу 80, против сегодняшних 55.
Вообще трудно сравнивать брюнеток, шатенок и блондинок.
Siberia красива, кстати.
Но вообще забавно, видимо синастрия рулит.
Marfutis, спасибо! Приятно почитать было)
"Вами управляет тот, кто вас злит."
Л.Ц.
Л.Ц.
Мам, я в плену, но ты не плачь.
Здоров почти твой сын бедовый.
Меня лечил донецкий врач
С уставшей внешностью суровой.
Лечил меня. Подумай, мам:
Я бил по городу из градов,
А мой же враг меня лечил,
И успокаивал: «Так надо».
Мам, я – чудовище. Прости.
Я видел город разбомблённый.
Мам, что же сын твой натворил!
Я – монстр, идеей закалённый.
Нас провели по городам,
По сёлам тем, что мы бомбили,
А мы не верили глазам:
Что мы с Донбассом натворили!
Больницы полнятся людьми,
Там всё затоплено слезами,
Там изувеченный народ
Без рук, без ног предстал пред нами.
Ребёнок плакал на руках.
Девченке годик есть, едва ли,
А мы родителей её
На мине, мама, подорвали.
Мать, я – чудовище, палач.
И нет здесь, мама, террористов.
А мы, пришедшие с войной,
Для них подобие фашистов.
Нас, мам, кидали напролом,
И в пекло жуткое бросали,
А в спины, нашим же бойцам,
Заград отряды выставляли.
И все мы шли на смертный бой,
Плечом к плечу с моим собратом,
А ополченец мне кричал:
«Ложись, сопляк», - и сыпал матом.
Он не хотел в меня стрелять,
Меня в бою прикрыть желая,
Он мне пригнуться предлагал
Жизнь мне - врагу в бою спасая.
Мам, я в плену, но ты не плач.
Здоров вполне твой сын бедовый.
Меня лечил донецкий врач
С уставшей внешностью суровой.
Он выполнял врачебный долг.
Я, от стыда пред ним сгорая,
Впервые думал про себя:
Кому нужна война такая?
Евгения Цуран
Здоров почти твой сын бедовый.
Меня лечил донецкий врач
С уставшей внешностью суровой.
Лечил меня. Подумай, мам:
Я бил по городу из градов,
А мой же враг меня лечил,
И успокаивал: «Так надо».
Мам, я – чудовище. Прости.
Я видел город разбомблённый.
Мам, что же сын твой натворил!
Я – монстр, идеей закалённый.
Нас провели по городам,
По сёлам тем, что мы бомбили,
А мы не верили глазам:
Что мы с Донбассом натворили!
Больницы полнятся людьми,
Там всё затоплено слезами,
Там изувеченный народ
Без рук, без ног предстал пред нами.
Ребёнок плакал на руках.
Девченке годик есть, едва ли,
А мы родителей её
На мине, мама, подорвали.
Мать, я – чудовище, палач.
И нет здесь, мама, террористов.
А мы, пришедшие с войной,
Для них подобие фашистов.
Нас, мам, кидали напролом,
И в пекло жуткое бросали,
А в спины, нашим же бойцам,
Заград отряды выставляли.
И все мы шли на смертный бой,
Плечом к плечу с моим собратом,
А ополченец мне кричал:
«Ложись, сопляк», - и сыпал матом.
Он не хотел в меня стрелять,
Меня в бою прикрыть желая,
Он мне пригнуться предлагал
Жизнь мне - врагу в бою спасая.
Мам, я в плену, но ты не плач.
Здоров вполне твой сын бедовый.
Меня лечил донецкий врач
С уставшей внешностью суровой.
Он выполнял врачебный долг.
Я, от стыда пред ним сгорая,
Впервые думал про себя:
Кому нужна война такая?
Евгения Цуран
Lilya писал(а):Мам, я в плену, но ты не плачь.
Здоров почти твой сын бедовый.
Меня лечил донецкий врач
С уставшей внешностью суровой.
Лечил меня. Подумай, мам:
Я бил по городу из градов,
А мой же враг меня лечил,
И успокаивал: «Так надо».
Мам, я – чудовище. Прости.
Я видел город разбомблённый.
Мам, что же сын твой натворил!
Я – монстр, идеей закалённый.
Нас провели по городам,
По сёлам тем, что мы бомбили,
А мы не верили глазам:
Что мы с Донбассом натворили!
Больницы полнятся людьми,
Там всё затоплено слезами,
Там изувеченный народ
Без рук, без ног предстал пред нами.
Ребёнок плакал на руках.
Девченке годик есть, едва ли,
А мы родителей её
На мине, мама, подорвали.
Мать, я – чудовище, палач.
И нет здесь, мама, террористов.
А мы, пришедшие с войной,
Для них подобие фашистов.
Нас, мам, кидали напролом,
И в пекло жуткое бросали,
А в спины, нашим же бойцам,
Заград отряды выставляли.
И все мы шли на смертный бой,
Плечом к плечу с моим собратом,
А ополченец мне кричал:
«Ложись, сопляк», - и сыпал матом.
Он не хотел в меня стрелять,
Меня в бою прикрыть желая,
Он мне пригнуться предлагал
Жизнь мне - врагу в бою спасая.
Мам, я в плену, но ты не плач.
Здоров вполне твой сын бедовый.
Меня лечил донецкий врач
С уставшей внешностью суровой.
Он выполнял врачебный долг.
Я, от стыда пред ним сгорая,
Впервые думал про себя:
Кому нужна война такая?
Евгения Цуран
Lilya, вы тоже чей-то СЫН?
Возможно. Просто я не замечал вас в политических баталиях. Потому не зная какой позиции вы придерживаетесь относительно происходящих событий на Украине делаю такой вывод.
Если на их стороне, тогда пытаясь показать благородство москалей вы тем самым продемонстрировали нездоровую фантазию данных субъектов, ибо женщина, написавшая стих от лица мужчины, это полная бессмыслица и нездоровый(неприродный) интерес, что еще раз подтверждает глубокое фундаментальное заблуждение принявших сторону великого пупика.
Если же на нашей стороне, тогда вы тонкая глубокая личность.
Если на их стороне, тогда пытаясь показать благородство москалей вы тем самым продемонстрировали нездоровую фантазию данных субъектов, ибо женщина, написавшая стих от лица мужчины, это полная бессмыслица и нездоровый(неприродный) интерес, что еще раз подтверждает глубокое фундаментальное заблуждение принявших сторону великого пупика.
Если же на нашей стороне, тогда вы тонкая глубокая личность.
Огонь, разрыв, осколков свист.
Я рад пехотной доле:
Я в землю врыт, а вот танкист
Горит в открытом поле.
Горит танкист, горит, горит,
Как звёздочка сияет.
А полк в земле, а полк лежит,
А полк не наступает.
И я по уши в землю врыт,
Я - жалкая пехота.
Горит танкист, танкист горит,
И вдруг как гаркнет кто-то:
«За мной! За Родину! Вперёд!
За отчий край, друзья!»
И вот уже пехота прёт,
Пехота во весь рост встаёт,
Пехота падает и мрёт,
И всё-таки идёт вперёд –
Остановить нельзя!..
Давно тот край в болотах спит,
Лесами зарастает…
А мой танкист – он всё горит,
И полк мой наступает…
Ещё немного лет пройдёт,
Нас чёрт со свечкой не найдёт.
Но там в лесах, среди болот,
Где мрак зелёный спит,
Безмолвный полк вперёд идёт,
Беззвучный танк горит.
Идите в лес весной скорей,
Там сказочно сейчас,
И собирайте для детей
Букеты наших глаз.
1967
Виктор Гончаров
Я рад пехотной доле:
Я в землю врыт, а вот танкист
Горит в открытом поле.
Горит танкист, горит, горит,
Как звёздочка сияет.
А полк в земле, а полк лежит,
А полк не наступает.
И я по уши в землю врыт,
Я - жалкая пехота.
Горит танкист, танкист горит,
И вдруг как гаркнет кто-то:
«За мной! За Родину! Вперёд!
За отчий край, друзья!»
И вот уже пехота прёт,
Пехота во весь рост встаёт,
Пехота падает и мрёт,
И всё-таки идёт вперёд –
Остановить нельзя!..
Давно тот край в болотах спит,
Лесами зарастает…
А мой танкист – он всё горит,
И полк мой наступает…
Ещё немного лет пройдёт,
Нас чёрт со свечкой не найдёт.
Но там в лесах, среди болот,
Где мрак зелёный спит,
Безмолвный полк вперёд идёт,
Беззвучный танк горит.
Идите в лес весной скорей,
Там сказочно сейчас,
И собирайте для детей
Букеты наших глаз.
1967
Виктор Гончаров
-
Александр Филиппов
- Астролог
- Сообщения: 21110
- Зарегистрирован: 07 янв 2008, 17:38
я тож стишок запощу... ага...
Уроды... сволочи... слов нет!!! (((((((Александр Филиппов писал(а):я тож стишок запощу... ага...
Как так можно вообще??? По детям!
Ублюдки чертовы... Провалиться им всем до единого!
Текст песни Журавли
Мне кажется порою, что солдаты
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.
Они до сей поры с времен тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем глядя в небеса?
Летит, летит по небу клин усталый,
Летит в тумане на исходе дня.
И в том строю есть промежуток малый -
Быть может это место для меня.
Настанет день и журавлиной стаей
Я поплыву в такой же сизой мгле.
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на земле.
Мне кажется порою, что солдаты
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.
п.с. еле нашла, где можно переписать... везде забивает разной рекламой... вот уж верно, что против песен и фильмов ІІ-й мировой начали наступление...
Мне кажется порою, что солдаты
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.
Они до сей поры с времен тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем глядя в небеса?
Летит, летит по небу клин усталый,
Летит в тумане на исходе дня.
И в том строю есть промежуток малый -
Быть может это место для меня.
Настанет день и журавлиной стаей
Я поплыву в такой же сизой мгле.
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на земле.
Мне кажется порою, что солдаты
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.
п.с. еле нашла, где можно переписать... везде забивает разной рекламой... вот уж верно, что против песен и фильмов ІІ-й мировой начали наступление...
***>Y<***
Прошла среда.
Засыпавшись в отчетах,
Ее я провела в сплошных трудах.
И думах - грустных и печальных;
(Опять не то!
Что за дурные мысли,
Роятся к вечеру!)
Чу! Вечерело.
На окна выпал снег,
Иль дождь,
Или стая птиц загадили его
Пролетом, невзначай,
Развеяв романтичные страданья
О чувствах вечных
И высоких.
И тусклый свет фонарный
Скользнул пугливо,
Тщетно попытался
Пробить ту непрозрачность на стекле.
Но не сумел.
Упал на лист бумажный
Рисунком пестрым
И тревожным.
Шутя построил график
Кривоватый,
С экстремумом задумчивым
В нуле,
Фурье-анализ чувств,
Все просто и обычно.
Ненужная гармоника
В душе
Забилась робко и с надеждой.
Но это все напрасно.
Среда прошла.
Т. Б.
Засыпавшись в отчетах,
Ее я провела в сплошных трудах.
И думах - грустных и печальных;
(Опять не то!
Что за дурные мысли,
Роятся к вечеру!)
Чу! Вечерело.
На окна выпал снег,
Иль дождь,
Или стая птиц загадили его
Пролетом, невзначай,
Развеяв романтичные страданья
О чувствах вечных
И высоких.
И тусклый свет фонарный
Скользнул пугливо,
Тщетно попытался
Пробить ту непрозрачность на стекле.
Но не сумел.
Упал на лист бумажный
Рисунком пестрым
И тревожным.
Шутя построил график
Кривоватый,
С экстремумом задумчивым
В нуле,
Фурье-анализ чувств,
Все просто и обычно.
Ненужная гармоника
В душе
Забилась робко и с надеждой.
Но это все напрасно.
Среда прошла.
Т. Б.
Не пользуйтесь сакральными знаниями в манипулятивных целях! © Григорий
Свет фонаря, надтреснутым донцем вверх,
страж-циферблат, склонивший своё копьё…
В серой ночи проснувшийся человек,
не зажигая света, на кухне пьёт.
Словно - кусками жадно глотает лёд.
Капает кран, за шторой толпится снег,
чашка вбирает жар полусонных рук.
Снился тот берег… даже не берег - брег.
Маленький бриг - по щедрому серебру.
Вымпелы хлещут пламенем на ветру.
А за кормой – кудрявые письмена,
а на борту стояли – рука в руке,
а над водой – куда же вы без меня -
свет фонаря, лежащий на потолке -
полуживой и полуслепой аскет.
Спи, человек, остыла уже постель -
лыбится старой трещиной потолок …
Вот, накренившись, тронулась карусель,
стул и комод куда-то поволокло.
Бросить вдогонку горсткой бессильных слов.
К чёрту! Подите к чёрту, подите к чё…
Маленький бриг уходит в водоворот,
кто-то нещадно тянет и рвёт плечо.
Но океан, раззявив до неба рот,
охнет и разом вспорет себе живот.
Будет вода кровава и брег скалист.
Выползут, сядут рядом – спина к спине.
Если такое будет, то помолись
Господу… снегу… кактусу на окне.
А ведь иного не было здесь, и нет.
Окна… сквозь веки пыльных, печальных штор,
их отпечатки мутные всё синей.
Всё же уснул... Но где-то грохочет шторм:
Радостных дней! Ты слышишь?
Радостных дней…
(с)Martimiann
страж-циферблат, склонивший своё копьё…
В серой ночи проснувшийся человек,
не зажигая света, на кухне пьёт.
Словно - кусками жадно глотает лёд.
Капает кран, за шторой толпится снег,
чашка вбирает жар полусонных рук.
Снился тот берег… даже не берег - брег.
Маленький бриг - по щедрому серебру.
Вымпелы хлещут пламенем на ветру.
А за кормой – кудрявые письмена,
а на борту стояли – рука в руке,
а над водой – куда же вы без меня -
свет фонаря, лежащий на потолке -
полуживой и полуслепой аскет.
Спи, человек, остыла уже постель -
лыбится старой трещиной потолок …
Вот, накренившись, тронулась карусель,
стул и комод куда-то поволокло.
Бросить вдогонку горсткой бессильных слов.
К чёрту! Подите к чёрту, подите к чё…
Маленький бриг уходит в водоворот,
кто-то нещадно тянет и рвёт плечо.
Но океан, раззявив до неба рот,
охнет и разом вспорет себе живот.
Будет вода кровава и брег скалист.
Выползут, сядут рядом – спина к спине.
Если такое будет, то помолись
Господу… снегу… кактусу на окне.
А ведь иного не было здесь, и нет.
Окна… сквозь веки пыльных, печальных штор,
их отпечатки мутные всё синей.
Всё же уснул... Но где-то грохочет шторм:
Радостных дней! Ты слышишь?
Радостных дней…
(с)Martimiann