Программа AstroZET

Валерий Зеленогорский писал(а): Он всегда не понимал, почему номера с видом на море стоят дороже, в своем доме он жил с зашторенными окнами, ему не нравилось палящее солнце и глаза его были полуприкрыты, он не был кротом, ему нравилась жизнь, но в серых тонах, внутри его часто играли духовые оркестры и девушки маршировали в спортивных трусах строем к определенной цели.
У него была семья, как у всех, но жил он как-то немного на обочине, в стороне, в толпе ему было душно, громкий смех пугал, он не плакал на похоронах, но был человеком не черствым, мог сунуть денежку на улице просящему, раньше, когда люди не боялись друг друга мог поднести чемодан и или тяжелую кошелку постороннему человеку, он не целовал жену, не кружил детей, не подбрасывал их к потолку, не тормошил, просто смотрел, как они растут и не мешал, у него не было друзей, посторонние женщины его не интересовали, его самого нашла его жена, потом женила его на себе, а он был ей признателен, ведь сам он никогда не сумел бы завоевать ее, зато у него были золотые руки, он делал мебель, реставрировал старые буфеты, шкафы и горки, его ценили, он никогда не подводил, делал на совесть.
На дворе мимо него прошла старая жизнь, а потом наступила новая, его клиенты, люди с достатком перешли со своими гарнитурами и диванами из старой жизни в новую, платили уже не рублями, а у.е. и для него все не изменилось.
Он плакал два раза и оба раза на Введенском, когда хоронил родителей, ему с собой было нескучно, все сбивались в стаи и кучи, кричали, воевали, требовали, а он нет, делал мебель, отдавал деньги жене и никогда он не срывался в ночь, не говорил, что жизнь проходит, жил свою жизнь и все, под давлением ездил на дачу и на море, не ходил на экскурсии, не глазел на чужую жизнь, довольный своей, а потом он заболел и ему сказали, что ему осталось жить месяц, он не дернулся, только последние три дня он лежал не вставая, а потом заснул и умер, никого не потревожив.
Так прожил один человек свою жизнь, не думая о подвигах, о славе, на похороны его кроме семьи пришли обладатели его буфетов и шкафов, инкрустированных столиков, звероподобных диванов и столешниц, они стояли слегка в стороне, бросили в могилу по горсти земли, посочувствовали сдержанно вдове и ушли, тихо сокрушаясь о потере своего мастера.
Многие нищие, пасущиеся на кладбище были крайне удивлены таким количеством обеспеченных людей, не поэт, не чиновник, не вор, что их привело в пасмурный день на кладбище.
Просто умер человек, просто один человек ушел, а когда еще придет такой на замену никто не знает...

Григорий писал(а):Власть. И кушать подано. 9:59
было бы лет двадцать, влюбился бы по уши сто проц

Азъ писал(а):

Григорий писал(а):Власть. И кушать подано. 9:59
было бы лет двадцать, влюбился бы по уши сто проц

да это же бледная копия твоей Олеси.. по мне уж любить, так оригинал ))

стало быть олесе пора забацать мастер-класс синастрию с овнюшой, раз така неожиданно оценка

Григорий писал(а):

стало быть олесе пора забацать мастер-класс синастрию с овнюшой, раз така неожиданно оценка

Lex писал(а):

Валерий Зеленогорский писал(а): Он всегда не понимал, почему номера с видом на море стоят дороже, в своем доме он жил с зашторенными окнами, ему не нравилось палящее солнце и глаза его были полуприкрыты, он не был кротом, ему нравилась жизнь, но в серых тонах, внутри его часто играли духовые оркестры и девушки маршировали в спортивных трусах строем к определенной цели.
У него была семья, как у всех, но жил он как-то немного на обочине, в стороне, в толпе ему было душно, громкий смех пугал, он не плакал на похоронах, но был человеком не черствым, мог сунуть денежку на улице просящему, раньше, когда люди не боялись друг друга мог поднести чемодан и или тяжелую кошелку постороннему человеку, он не целовал жену, не кружил детей, не подбрасывал их к потолку, не тормошил, просто смотрел, как они растут и не мешал, у него не было друзей, посторонние женщины его не интересовали, его самого нашла его жена, потом женила его на себе, а он был ей признателен, ведь сам он никогда не сумел бы завоевать ее, зато у него были золотые руки, он делал мебель, реставрировал старые буфеты, шкафы и горки, его ценили, он никогда не подводил, делал на совесть.
На дворе мимо него прошла старая жизнь, а потом наступила новая, его клиенты, люди с достатком перешли со своими гарнитурами и диванами из старой жизни в новую, платили уже не рублями, а у.е. и для него все не изменилось.
Он плакал два раза и оба раза на Введенском, когда хоронил родителей, ему с собой было нескучно, все сбивались в стаи и кучи, кричали, воевали, требовали, а он нет, делал мебель, отдавал деньги жене и никогда он не срывался в ночь, не говорил, что жизнь проходит, жил свою жизнь и все, под давлением ездил на дачу и на море, не ходил на экскурсии, не глазел на чужую жизнь, довольный своей, а потом он заболел и ему сказали, что ему осталось жить месяц, он не дернулся, только последние три дня он лежал не вставая, а потом заснул и умер, никого не потревожив.
Так прожил один человек свою жизнь, не думая о подвигах, о славе, на похороны его кроме семьи пришли обладатели его буфетов и шкафов, инкрустированных столиков, звероподобных диванов и столешниц, они стояли слегка в стороне, бросили в могилу по горсти земли, посочувствовали сдержанно вдове и ушли, тихо сокрушаясь о потере своего мастера.
Многие нищие, пасущиеся на кладбище были крайне удивлены таким количеством обеспеченных людей, не поэт, не чиновник, не вор, что их привело в пасмурный день на кладбище.
Просто умер человек, просто один человек ушел, а когда еще придет такой на замену никто не знает...

Наталья Серкова писал(а):... Одиночество — это очень тяжело. Как одна женщина рассказывала, ей даже погулять было не с кем пойти. А одна она боялась; она очень поздно приходила с работы. И она брала собачий поводок и шла гулять. Большой такой поводок, со строгим ошейником. И поминутно кричала: Джерри! Джерри! Хотя никакой собаки у неё не было. Это она для острастки кричала, для хулиганов и насильников, чтобы они боялись. А собаку иметь она не могла — такая была работа. Вот такое было одиночество, беспросветное. И где знакомиться? И с кем? И кому ты нужна в пятьдесят лет, потрёпанная жизнью, небогатая, с поводком от несуществующей собаки? И гулять с Джерри вошло в привычку — ловкая выдумка! Пока один прохожий не стал ей помогать искать и ловить Джерри. Который, якобы, убежал.
Так они и познакомились. И завязались отношения. И стали они вместе жить, втроём с Джерри. Нет, они не сумасшедшие, конечно; просто дама тогда указала на здоровенного бездомного пса и сказала, что это Джерри. Наврала от стыда. И все довольны, особенно пёс, с которым гуляет хозяин — он на пенсии, военный, так что может иметь собаку. И семью. А одиночество — это очень тяжело.
Так тяжело, что можно гулять с воображаемой собакой. Но многое воображаемое иногда становится настоящим…

Lex писал(а):

Наталья Серкова писал(а):... Одиночество — это очень тяжело. Как одна женщина рассказывала, ей даже погулять было не с кем пойти. А одна она боялась; она очень поздно приходила с работы. И она брала собачий поводок и шла гулять. …

Сергей Кунец писал(а):В самом начале девяностых затеялся как-то мой сосед по городскому дому помирать от сердечного приступа. Губы синюшные, почти не дышит, а бабы со скорой в глаза не глядя вещают, что хрен они его с пятого этажа понесут, ни носилок в «скорой», ни мужчин крепких у них для нашего деда нетути.
Дочь соседа, понятно, прибежала ко мне: выручай, родненький, занеси тело в «Газель» скорую, а то, не ровён час хана наступит любимому родственнику. Ну я его с пятого этажа в скорую и снёс, отвезли деда споро до клиники, да откачали до приемлемого к жизни состояния.
А потом стояк у меня водяной жилищники-падлы перекрыли из-за протечек, говорили, когда-нить заменим сгнивший, а пока в баню через дорогу ходи, мил человек, чай, не велика цаца, не смылишься.
Походил я в ту баню с неделю и понял, что без ванны своей жесть как семейству невмоготу. Обратился к деду спасённому (квартира у него через стенку), говорю, дай к твоему стояку воды временно подключуся пока ЖЭК мне подачу воды чинит, подключенье несложное, займёт полдня, тебе оно вообще ничего не стоит, а меня ж с немытыми детками от чесотки убережёт временно.
Не дал дед. Скорчил кислую рожу, про «не положено» хуйню какую-то лагерную понёс, дверь перед Сырожиным носом захлопнул. Обидно почему-то было неимоверно, хоть и не ждал спасибы за дела прошлые, но на небольшое понимание как непознавший до конца этот мир наивный и чистый юноша рассчитывал.
Жисть почти всегда двигается по кругу, поэтому прошёл год и деда повторный приступ ёбнул. И снова за Сырожею с просьбой слезной пришла родня дедова: снеси, друг, старого до машины, у скорой вдругорядь ни грузчиков, ни носилок, ни желания дедов носить нетути. А у меня, отвечаю, этот...радикулит в нижнем боку колет, не положено мне с больной спиною таскать некоторых, и дверь возможностей перед просителями закрыл.
Доехал ли в тот день дед до больницы неведомо мне, но что в тот день помер, то абсолютно факт.
Ни одного раза меня потом в этом вопросе не мучила совесть, ни одного...

Lex писал(а):

Сергей Кунец писал(а): занеси тело в «Газель» скорую.

В 1995—2007 годах Семёновским авторемонтным заводом (СемАР) на базе «ГАЗели» производилось семейство развозных фургонов и микроавтобусов СемАР-3234. В семейство также входили школьный и социальный автобусы (в том числе и в версии 4 × 4), катафалк и реанимобиль (дооборудован фирмой «Самотлор-НН»). Именно семейство СемАР-3234 было самым массовым среди моделей на базе «Газели» изготовлявшихся сторонними производителями.

Григорий писал(а):Коньфабуляция

кабинет пейсателя

Lex писал(а):а замена устаревшей марки авто на современную, с ориентировкой на аудиторию, которая не жила в то время и не знает, что такое "рафик".

В начале 90-х, в качестве скорых, использовались "Рафики" в основном. Не было тогда еще "Газелей".

Lex писал(а): ведь рассказ не о газелях и рафиках