Прохоров не боится судьбы Ходорковского
http://tvrain.ru/news/prokhorov_ne_boit ... rkovskogo/
Прохоров. Чтобы стать премьером, нужно получить достойный результат на выборах
Писпанен: Первое, что тут же вспоминается, это 2003 год, желание прийти к власти Михаила Ходорковского, чем оно закончилось. Вы не боитесь таким же образом закончить свой поход во власть?
Прохоров: Нет, не боюсь.
Писпанен: Почему? У вас есть какие-то обещания, уверенность в том, что ни в коем случае вы не повторите судьбу ого олигарха?
Прохоров: У меня есть внутреннее убеждение.
Писпанен: Я не понимаю, что такое внутреннее убеждение. Ходорковский об этом тоже очень много говорит, очень много читала интервью, у него тоже было внутреннее убеждение в том, что не то чтобы не посадят ни в коем случае, но то, что будут суды, они будут честными, открытыми, справедливыми, он добьется правды.
Прохоров: Я хочу жить в России, хочу связать судьбу свою до конца с нашей страной. Когда вы занимаетесь бизнесом, вы имеете возможность изменить жизнь в своей бизнес-империи, но как только вы сталкиваетесь с проблемами, которые выходят за рамки бизнеса, вы начинаете понимать, что нужно поменять среду, страну, в которой живешь, иначе и бизнесом нельзя будет продолжать заниматься, и нельзя связывать свою судьбу с судьбой своей страны. Если в бизнесе есть ограниченная возможность влиять на ту среду, которой ты занимаешься, то становясь политическим деятелем, ты имеешь возможность значительно расширить эту среду, влиять на большее количество процессов, на все процессы, которые происходят в стане. Поэтому в некотором смысле у меня внутренний вызов. У меня большой жизненный опыт.
Писпанен: А когда случился этот внутренний вызов? Еще полгода назад вы говорили, что ни за что не пойдете в политику.
Прохоров: Я вообще быстро принимаю решения. У меня такое возникает накопление, оно может идти несколько лет, а потом происходит – раз, перещелкивает, и в этот момент я быстро понимаю.
Писпанен: То есть это абсолютно личное ваше решение?
Прохоров: Конечно.
Писпанен: И вот эти злые наветы, что это из Кремля вами руководят, говорят, что должен Миша пойти, иди делай?
Прохоров: Знаете, слухов и наветов должно быть много.
Писпанен: Зачем?
Прохоров:
Иначе неинтересно никому. Вы уже говорите про $100 млн., которые я вложу в партию. Но это законом запрещено. Чистейшей воды провокация.
Казнин: Не будет ваших личных средств в партстроительстве?
Прохоров: Мои личные средства, конечно же, будут. Но они очень сильно ограничены законом. Даже не в этом главное. Главное – другое. Если в партию приходят люди, которые тратят только личное время, но не средства, эта партия не жизнеспособна. Она не может быть финансирована из одного мешка.
Писпанен: Про деньги, на самом деле, не так интересно. Интересно про то, что вы говорите, что перещелкнуло в какой-то момент, и вы поняли, что невозможно больше жить в стране, в которой не дают бизнесу развиваться.
Прохоров:
Не только бизнесу. Мы проигрываем конкуренцию с другими странами в целом. И дело здесь не только в бизнесе. Проигрывает конкуренцию каждый наш гражданин.
Писпанен: Вы это решили – надо идти во власть и что-то менять. Первый шаг уже сделан – вы лидер партию, вы, скорее всего, пройдете в Госдуму. С каким процентом?
Прохоров: Задача минимум 7, максимум – 15%.
Писпанен: Если вы проходите с минимум 7%, это у вас два представителя.
Прохоров: Почему же? Значительно больше.
Писпанен: Спикер Госдумы сегодня сказал, Грызлов. Если они проходят с 7%, у них два представителя. Что могут сделать два представителя?
Прохоров:
Мне сложно комментировать высказывания человека, который регулярно сжигает Коперника.
Писпанен: Это все-таки спикер Госдумы.
Прохоров: Дело не в количестве, а в качестве. Этот проект не на 5 месяцев, это долгосрочный серьезный проект. Заниматься я им собираюсь много-много лет. Поэтому вопрос, с чего ты стартуешь, итоговая цель должна быть очень конкретная и амбициозная. Могу даже объяснить, почему. Мы живем в слабом государстве. Не в смысле мощи лидера. Что такое слабое государство? Когда оно защищает интересы не гражданина и личности, а чиновника. Это слабое государство. Поэтому дальше развивать страну в такой модели невозможно, хотим мы или не хотим. Надо это обязательно менять. Второй принцип, который мне кажется очень важным – это то, что мы в центр всех наших изменений поставили человека, хотим заложить основы уважения к нему. Можно ведь по-разному это делать. Можно построить завод с помощью ГУЛАГа, и он функцию свою будет выполнять. А можно построить завод, когда люди живут в нормальных удобных домах, получают высокую достойную заработную плату. И там, и там происходит производство продукции, но принципиально меняется среда и отношение к тому, что происходит. Третье – вы не задавали себе вопрос, а мы как страна какой проект делаем, что мы хотим видеть там через 10-15-25 лет. Никто никогда не сказал о том, в какой стране мы хотим жить. Это довольно странно, потому что если вы строите дом, создаете фундамент, заказываете проект индивидуальный, смотрите дизайн. А что происходит сейчас?
Писпанен: Нам все время обещают какую-то страну. То каждой бабе по мужику, то дешевую водку, то ВВП по $10 тыс. на душу.
Прохоров: Это же набор популярных лозунгов. Никто не говорит о том, какая должна быть страна через 10-15-20 лет. Об этом мы обязательно расскажем. Эти три базовых принципа очень важны.
Писпанен: Если вы говорите – нужно менять, каким образом менять? Как можно менять чиновников, которые встроены в эту систему? У нас не может быть чиновничества без коррупции.
Прохоров:
Давайте возьмем коррупцию. На мой взгляд, главная проблема борьбы с коррупцией – ею на самом деле никто не хочет заниматься серьезно. Лозунги есть. Но если "Единая Россия" – это партия чиновников, что, они будут самобичеванием заниматься? Нет, конечно.
. . .
Прохоров:
Кормушки здесь не будет.
Писпанен: Бюджетные деньги – это не кормушка?
Прохоров:
У нас нет бюджетных денег.
Писпанен: А где они?
Прохоров: Каждой партии, идущей на выборы, положено небольшое количество бюджетных средств.
В партии кормушки не будет. Придут люди, которые сами будут участвовать в софинансировании тех идей и дел, которые они защищают и хотят продвигать.
Писпанен: А если все-таки – вы громкое заявление сделали, которые все начали обсуждать – о том, что вы готовы стать премьером.
Прохоров: Чтобы стать премьером, во-первых, нужно получить достойный результат на выборах. Во-вторых, твоя программа должна стать доминирующей в части идеологии, как изменить жизнь в нашей стране. Я говорю про то, что надо быть реалистом. Я не Манилов, чтобы рассуждать. Первый шаг – набрать как можно больше на выборах, затем ту работу, которую я точно лучше понимаю – это премьер. Я был гендиректором «Норильского никеля», и то, что я там делал, очень похоже на премьерскую работу. У меня там было все – социалка, ЖКХ, основное производство, газ, ТЭЦ, энергетика, собственные ледоколы, самолеты – все свое. Такая мини-страна.
Просто премьерская работа очень похожа на то, что я делал, масштаб другой.
Казнин: Вы планируете поездки по стране?
Прохоров: А как же. Планирую посетить от 40 до 50 регионов. Если получится, хочу посетить все.
Писпанен: Хочу вернуться к вашему «премьерству». Одна из ваших программ вызвала ожесточенные споры – это увеличение пенсионного возраста, рабочей недели.
Прохоров: Вы на меня все повестили. Никогда я не говорил про пенсионный возраст. И рабочую неделю я не предлагал. Я предлагал снять ограничения для человека, если он хочется зарабатывать деньги, что никто не имеет права мешать ему это делать.
Наш Трудовой кодекс прямо препятствовал. Более того, люди и так перерабатывают на работе.
Их просто нагибают перерабатывать больше. Им за это не платят, потому что Трудовой кодекс не позволяет им этого делать.
А когда начинают рассказывать про сверхурочные, то они идут по требованию работодателя, а не по требованию работника. Идет классическая смена понятий.
Казнин: Все-таки гипотетический пост премьера. Какие будут первые непопулярные шаги? Что нужно изменить в экономике и обустройстве страны так вот – как вы меняли в биатлоне?
Писпанен: Надо повышать пенсионный возраст – это же все понимают.
Прохоров: Совершенно не согласен. Сначала нужно достичь качества жизни определенного, а затем ставить вопрос об изменении пенсионной системы.
Здесь вопрос очень тонкий. Считаю, что глобально вся мировая система пенсионная находится в глубоком кризисе, и ни одна страна из тех, кто имеет серьезную пенсионную систему – не беру азиатские страны, у них этой проблемы нет – у всех остальных стран это огромная проблема.
И пока внятного решения никто не предложил. У нас есть наработки серьезные, как эту проблему решить. Мы обязательно расскажем на электоральном съезде, это будет одной из важнейших частей той программы, которую мы делаем.
Мы ее ориентируем на конкретного человека.
Когдаже я стану внимательной.Эх!
